Kazakhmys и Kazzinc всегда были красивой картинкой независимого Казахстана. В кадре госТВ периодически появлялись рабочие бригады, которые в каком-то необъяснимом порыве поддерживали власть, за кадром – те же самые работяги возмущались своими маленькими зарплатами и опасным для жизни производством. За 30 лет знаменитые и, казалось бы, крепко стоящие на ногах предприятия, превратились в акционерные компании, а у трудовых коллективов появились хозяева, которые прибрали к рукам, то что всегда считалось народным – промышленные гиганты стали символом казахстанского капитализма. Как и раньше здесь добывали и перерабатывали, но главным богатством страны – недрами, медью и цинком распоряжались только приближенные и избранные.
Так вот, лёд, кажется, тронулся – на этих промышленных гигантах, которые каким-то чудом в 90-х стали собственностью тех, кому было позволено приблизиться к семье, 30 лет считавшуюся главной в стране, начали появляться новые хозяева.
Предприятия, как утверждают источники Ulysmedia.kz, переходят к новым владельцам - не к друзьям семьи, не к тем, кто кому-то важному и нужному оказал услугу, а к представителям той самой «новой волны» казахстанского бизнеса - Нурлану Артыкбаеву и Шахмурату Муталипу.
Хочется верить, что эти предприниматели не из категории «наследников Назарбаева», а из тех, кто верит, что в Казахстане можно зарабатывать, не выкачивая прибыль, кто будет создавать рабочие места и не забудут про социалку, которая до сих пор была информационной базой для без пресс-релизов и селфи на фоне сиротских домов.
Но всё же есть одна деталь.
Казахстан уже прошёл эпоху, когда все решалось в одном кабинете, то есть «по-тихому». Сейчас мы хотим знать, как отпустили старых хозяев, на каких условиях они ушли, кто и как будет руководить и распределять прибыль. Без теней, без «по поручению кого надо». Крупные сделки требуют прозрачности.
Делить страну на «до» Назарбаева или «после» уже не модно. Как только открылся информационный клапан, все научились понимать – бизнес - он либо за страну, либо против нее.
Старые хозяева Kazakhmys могли бы сделать Жезказган процветающим. С его богатствами город мог стать примером индустриального возрождения, где горняки живут не в бараках, а в комфортных домах, место, где есть культура, медицина, образование. Но когда хозяина кроме прибыли ничего не волнует, после него остается населенный пункт, который едва выживает, где у людей нет не только работы, но и веры в перемены. Мечта академика Сатпаева за счет меди вдохнуть жизнь в регион пошла прахом – руду добывали, но совсем для других целей, в них человеческий капитал не входил.
Для Восточного Казахстана Kazzinc мог стать локомотивом. Но вместо этого отравленный воздух, задыхающееся население, которое не понимает ради чего им приходится на улицу выходить в противогазах. Инновации, развитие, экология – это только для отчетов и рекламных буклетов.
Сейчас, когда представители клана Назарбаевых начали терять активы промышленных гигантов, в соцсетях неожиданно проснулись «борцы за справедливость». Те самые, кто десятилетиями не замечал ни выбросов, ни безработицы, ни бедности в шахтёрских городах. Теперь они выступают с лозунгом – «продали страну».
Но, если по правде, эти сделки назрели давно, даже не вчера, а намного раньше.
Казахстану очень нужны управленцы новой формации. Не в смысле «молодые и прогрессивные» - требуются честные и, главное, свои. Нужны те, кто не выведет деньги в банки Лондона, а детей не отвезёт в Лозанну. Те, кто связывает своё будущее с родной землёй и понимает, что такое богатство, как Kazakhmys и Kazzinc - это не личный актив, а огромная ответственность перед страной.
Поэтому очень хочется верить, что передача промышленных гигантов - это не просто смена вывески – это шанс поменять подход и теперь владельцы будут не контролировать и выжимать, а развивать и сохранять.
Теперь у государства и общества появился редкий шанс — увидеть, как может выглядеть нормальный капитализм по-казахстански. Без кланов, серых офшоров, без телефонного права.
Главное, чтобы «перезагрузка» не превратилась в «переназначение». Пора начинать строить экономику, в которой богатства работают не на фамилии, а на людей. Попробуем?
