Зарубежный эксперт по Центральной Азии Стивен Блэнд считает, что 2025 год стал для всего региона по-настоящему прорывным в плане политического признания и привлечения инвестиций, сообщает Ulysmedia.kz.
В своей колонке для The Times of Central Asia Стивен Блэнд отмечает, что Центральная Азия долго оставалась на периферии мировой политики — но в 2025 году это изменилось. Значимость региона с точки зрения энергоресурсов и логистики больше невозможно игнорировать.
В 2025 году США и Евросоюз проявляли к Центральной Азии неподдельный интерес. Наглядным доказательством стали первый саммит «ЕС — Центральная Азия» в Самарканде, где были подписаны важные соглашения по энергетической безопасности и критически важным полезным ископаемым, а также встреча в формате C5+1 в Вашингтоне.
— Интерес Европы к региону обусловлен необходимостью. Вторжение России в Украину вынудило власти стран ЕС пересматривать импорт энергоресурсов, цепочки поставок, торговые маршруты. Центральная Азия располагает наиболее подходящими альтернативами в обход российской территории. А ещё — ресурсами, важными для европейского «зелёного перехода», в том числе ураном и целым рядом промышленно значимых металлов, — пишет Стивен Блэнд.
В то же время влияние России на регион продолжило снижаться. РФ остаётся значимым игроком с точки зрения экономических связей и трудовой миграции, но из-за войны и санкций её способность влиять на соседей ограничена.
— Власти стран Центральной Азии поддерживают прагматичные отношения с Москвой, но всё чаще рассматривают Россию лишь как одного из многих партнёров, а не ориентир по умолчанию, — подчеркнул Блэнд.
Всё большую роль в политике стран региона играет Китай — в 2025 году он оставался влиятельным и хорошо заметным игроком. Пекин сохранил позиции ключевого торгового партнёра и инвестора в инфраструктурные, горнодобывающие и энергетические проекты. В то же время страны Центральной Азии стали более скрупулёзно оценивать сотрудничество с Китаем и тщательнее оценивать совместные проекты на предмет потенциальных экономических рисков.
— ЕС, Соединённые Штаты, Китай и Россия в 2025 году сохраняли присутствие в регионе, но никто из них не доминировал во внешнеполитической повестке, — указал эксперт.
Когда речь заходит о перспективах в энергетике, на первый план выходит Казахстан. Точнее, казахстанский уран, который очень интересует США. Белый дом ограничил ввоз урановой продукции из России до 2028 года, и роль Астаны как главного поставщика радиоактивного металла сразу резко выросла.
— Казахстан в 2024 году обеспечивал 24% поставок урана на атомные реакторы США, ещё около 9% приходилось на Узбекистан. Канада и Австралия тоже остаются крупными поставщиками, но Центральная Азия теперь занимает стратегическую, а не периферийную позицию. Этот экономический вес конвертировался в политическую заметность — в декабре Дональд Трамп объявил, что пригласит лидеров Казахстана и Узбекистана на саммит G20 в США в 2026 году, — указывает Стивен Блэнд.
Конечно, присутствие на саммите — ещё не приглашение в «большую двадцатку», но это отличная возможность договориться о крупных инвестиционных проектах с мировыми лидерами. С иностранными инвестициями, кстати, у Казахстана тоже всё неплохо: самая крупная экономика Центральной Азии в 2025 году лидировала по привлечению средств Европейского банка реконструкции и развития (в целом регион получил рекордную сумму в 2,26 млрд евро на 121 проект).
Среди других стран, которые активно проявляли интерес к Центральной Азии в 2025 году, Блэнд называет Азербайджан и Японию. Для Казахстана потенциал сотрудничества с Азербайджаном заключается прежде всего в совместных нефтегазовых проектах и увеличении экспорта нефти по трубопроводу «Баку — Тбилиси — Джейхан». А о развитии связей с Японией наглядно свидетельствует весьма продуктивный визит Касым-Жомарта Токаева в Токио.
— В 2025 году регион не приобрёл внезапно глобальное влияние, но последовательно демонстрировал свою значимость на международной арене. Стратегические документы, приток инвестиций и данные по энергетике приводят к одному и тому же выводу: Центральная Азия начала год как предмет геополитической дискуссии, а завершила — как её участница, — резюмирует Стивен Блэнд.
Ранее мы рассказывали, какие события 2025 года считают наиболее значимыми в Акорде.