Пока КНБ занято встраиванием в структуру поглощенной совсем недавно Антикоррупционной службы, а МВД – расследованием бытовых преступлений, на первый план среди силовых ведомств вышла Генеральная прокуратура. Надзорный орган ведет самые громкие расследования, в том числе – против своих же. Именно этот орган решил разворошить старые обвинения в пытках бывших прокурорских – Олеси Кексель, Максата Дуйсенова и даже, казалось бы, непотопляемого Кайрата Кожамжарова. Впрочем, многие, знакомые с новейшей историей противостояний силовых ведомств, до сих пор не могут понять: это реальная борьба за справедливость или очередной этап клановых и межведомственных войн? Ulysmedia.kz решил вспомнить – кто и как руководил Генеральной прокуратурой за годы независимости и самое главное – с чем или кем они боролись на высоком посту.
История Генеральной прокуратуры Казахстана невозможна без одного из первых официальных оппозиционеров Казахстана – Жармахана Туякбая. Именно он возглавил этот силовой орган ещё при СССР, а потом руководил им в первые годы независимости.
Как потом рассказывал сам Туякбай, время было непростое.
В стране был разгул уличной преступности и бандитизма. Все это на фоне колоссальной нехватки денег в госказне и массовой приватизации, которая тоже иногда шла не совсем законными методами.
- Было время, когда на трассе между Бишкеком и Алматы мы не успевали собирать новые трупы. Постоянные разбойные нападения, всё время, каждый день. Так было по всей стране, - в одном из интервью вспоминал Жармахан Туякбай.
На фоне всего этого уличного беспредела, Генпрокуратуру начали в 1995 году реформировать. Из неё решили сделать не просто правоохранительный орган, а тот самый надзорный, который будет как бы над другими силовыми ведомствами, и не будет вмешиваться в «текучку».
Ради этого из прокуратуры вычленили в отдельное ведомство следственный комитет, которым и назначили «рулить» Туякбая.
ГСК расследовал самые громкие заказные убийства того времени, заведовал антикоррупционной работой и борьбой с ОПГ.
Хорошо или плохо он это делал, уже сложно сказать однозначно. Жармахан Туякбай и по сей день считает, что ГСК не дали развернуться в полную мощь различные подковерные и межклановые войны. В интернете можно найти версии, что следственный комитет просто не оправдал ожиданий.
Но, как бы то ни было, в 1997 году его расформировали, передав функции расследований в различные ведомства, а Туякбай ушел спикером Мажилиса.
Возможно, он мог бы сделать блестящую карьеру на этом поприще, но в начале 2000-х первый генпрокурор Казахстана решил стать оппозиционером и всего себя посвятил борьбе «с режимом».
Пока шла первая конституционная реформа 1995 года, Генпрокуратура тоже усиленно менялась и «искала» новый имидж. Вакантное после Туякбая кресло занял правовед Максут Нарикбаев.
Но сидеть на этой должности ему быстро наскучило, уже через полгода он ушёл руководить Верховным судом.
Замену ему не могли найти несколько месяцев, функции и.о. генпрокурора выполнял первый зам Анатолий Константинов. Но высокой должности ему не досталось, руководить ведомством «выдернули» с заслуженной пенсии бывшего прокурора Алматы Степана Шуткина.
Но и он, казалось, был просто компромиссной фигурой, пока президент искал нового генерального прокурора. Поиски затянулись почти на год.
Наконец, руководить ведомством был назначен Юрий Хитрин.
Юрий Хитрин был генеральным прокурором 3 года. За это время он успел перевезти головной офис ведомства из Алматы Астану, объявить войну олигархам, журналистам и даже бывшему премьер-министру страны.
Допрашивать Акежана Кажегельдина Юрий Хитрин летал аж в Москву. Там экс-премьер, которого Казахстан обвинил в уклонении от уплаты налогов, уводе из страны 2 млн долларов и покупке недвижимости в Бельгии и Швейцарии на невесть откуда взявшиеся деньги, проходил лечение.
Все выдвинутые ему обвинения Кажегельдин отрицал. Хитрин созвал пресс-конференцию, на которой заявил, что временно отпускает экс-премьера Казахстана.
- Я ни в коем случае не согласился бы освободить его, если бы не его болезнь; бросить больного человека в тюрьму за экономические преступления означало бы вызвать негативную реакцию мирового сообщества, - объяснил он это решение.
В Казахстан Акежан Кажегельдин так и не вернулся, с зарубежными счетами казахстанской элиты тоже вышел казус: денег Кажегельдина так и не было найдено, зато нашлись счета на имя Нурсултана Назарбаева и других высокопоставленных лиц. Чуть позже разборки вокруг этих денег вылились в «Казахгейт».
Юрий Хитрин в 2000 году стал председателем Конституционного совета. В 2004 году его не стало. В наследство от него осталась трешка в Алматы и скромная дача в Баганашыле. Коллеги вспоминали, что Хитрин никогда не входил ни в какие кланы и работал на совесть, хотя и с переменным успехом.
Дольше всех на посту Генпрокурора Казахстана продержался Рашид Тусупбеков. Он возглавил ведомство после Юрия Хитрина и в буквальном смысле почти сразу попал в международный скандал.
В Америке стали раскручивать дело против «Мистера Казахстан» Джеймса Гиффена, известное как «Казахгейт». Власти нашей страны старательно делали вид, что к ним это расследование не имеет никакого отношения, хотя уже в 2003 году стало доподлинно известно, что Гиффен перечислил на счета президента Нурсултана Назарбаева и министра энергетики Нурлана Балгимбаева 84 млн долларов.
Потом в суде стало известно, что эти деньги – не взятка, а вклад в «Фонд будущих поколений», который был сделан для того, чтобы депутаты мажилиса, с которыми в то время у Нурсултана Назарбаева были достаточно натянутые отношения, не потратили деньги на что попало.
Для подтверждения этой версии был создан Нацфонд, который до сих пор «выручает» наше правительство, когда траты страны превышают ее доходы. Но тогда, в начале 2000-х, вопросов к Генпрокуратуре было много.
Во-первых, за что все же платил тайный агент ЦРУ Гиффен? И не его ли платежи стали причиной столь лояльного отношения к американским корпорациям на казахстанских нефтяных месторождениях? Во-вторых, раз Гиффен – шпион, то кто ему поставлял информацию о Казахстане? И какую именно?
Ответов на эти вопросы политизированные казахстанцы требовали у Генерального прокурора.
Но Рашид Тусупбеков решил сосредоточиться на решении проблем рядовых казахстанцев – он требовал от акимов соблюдения прав при сносе старых домов под госнужду в Астане, соблюдения прав заключенных, боролся с коррупционерами и «оборотнями в погонах» на местах. Тактика возымела успех: на посту Тусупбеков задержался на целых 8 лет, и казахстанцы вспоминают о нем достаточно благосклонно.
Но именно тогда началось одно из главных противостояний силовиков независимого Казахстана. Команда Рашида Тусупбекова против команды Кайрата Кожамжарова.
Пока Тусупбеков рулил Генпрокуратурой, Кайрат Кожамжаров стремительно поднимался по карьерной лестнице в финансовой полиции. При этом влияние Финпола росло с каждым годом. Дошло до того, что финполовцы стали «брать» за коррупцию прокурорских. А генпрокуратура делать заявления о недозволенных методах дознания в Финполе.
В 2009 году Нурсултан Назарбаев решил сменить генерального прокурора, на место Рашида Тусупбекова был назначен бывший глава Верховного суда Кайрат Мами.
- Со стороны Верховного суда все недостатки правоохранительной системы видны, а Генпрокуратура объединяет всю правоохранительную систему, мобилизует ее и направляет на решение обсуждаемых вопросов. Мами имеет свое мнение, он говорил об этом, и для того, чтобы осуществить его идеи, прошу дать согласие на его назначение, - объяснял это решение Нурсултан Назарбаев сенаторам.
Сенаторы, конечно, спорить не стали. Мами стал прокурором, Тусупбеков – министром юстиции.
Правда, долго на посту Генпрокурора Кайрат Мами не стал сидеть, через 2 года ушел в спикеры сената, а потом – вновь в Верховный суд. Видимо, реализовал собственное видение развития Генпрокуратуры.
Судя по новостям того времени, он сосредоточился на надзорных функциях ведомства, то есть на перепроверке законности деятельности других силовиков.
Это, к слову, было очень кстати: в стране набирал обороты финансовый кризис, только недавно лопнул строительный пузырь, многие остались без денег, а тысячи обманутых дольщиков требовали правосудия. Не находя ответов в полиции, люди шли в прокуратуру.
Правда, и там им, судя по публикациям того времени, по факту мало помогали, но задумка на старте была хорошей.
Следующими прокурорами стали сначала Асхат Даулбаев, при котором Генпрокуратура стала, пожалуй, самым влиятельных силовым органом, и Жакип Асанов.
Казалось бы, что между ними общего? Даулбаев возглавлял ведомство целых 5 лет и запомнился его усилением, а Асанов – менее двух лет и отметился разве что либерализацией и передачей некоторых функций из Генпрокуратуры в другие силовые органы.
Но оба пошли генеральствовать после долгих лет на должности зама. Сейчас такой карьерой никого не удивишь, но раньше руководителей в ключевые ведомства чаще приводили извне, так что Генпрокурор из зама – действительно эксперимент.
Знание внутренней «кухни» позволило Даулбаеву сделать из Генпрокуратуры центральный орган по расследованию самых громких преступлений. Даже внедрять в практику следствия новые нормы антикоррупционного законодательства доверено было не профильному ведомству Кайрата Кожамжарова, а прокуратуре под руководством Асхата Даулбаева.
Больше всего же он запомнился расследованием событий в Жанаозене в 2011 году.
Как выяснил генпрокурор, на площади были не волнения, а «хулиганство»
- Грубо нарушив общественный порядок, правонарушители напали на полицейских, перевернули новогоднюю елку, разрушили расставленные по случаю праздника юрты и сцену и подожгли полицейский автобус. Группа хулиганствующих лиц стала избивать мирное население и разбивать припаркованные рядом с площадью автомобили, - заявил он.
Чего это вдруг люди решили «хулиганить» в День Независимости – Генпрокуратура решила умолчать.
И спорить с ней было просто некому. Под руководством Даулбаева надзорный орган превратился в непобедимого монстра, жаловаться на который людям приходилось ему же.
Жакип Асанов же сконцентрировался на борьбе именно с этим явлением. При Генпрокуратуре был открыт центр приема граждан, который, к сожалению, все чаще дает сбои.
Так, недавно адвокату Анаре Кусаиновой даже пришлось судиться с надзорным органом, который в ответ на просьбы о личном приеме генерального прокурора шлет отписки.
Еще меньше, чем Асанов, на посту Генпрокурора задержался Кайрат Кожамжаров. Но, как и везде до этого, Кайрат Пернешевич взялся рьяно за установку собственных порядков.
В прокуратуру он пришел со своей командой, в которой была, к примеру, Олеся Кексель.
И команда Кожамжарова принялась за расследования в отношении монополистов и чиновников.
Именно этот орган вел дело бывшего вице-министра энергетики Анатолия Шкарупы.
Всего же, как отчитывался Кожамжаров, за год его руководства по актам Генпрокуратуры защищены интересы государства на 34 млрд тенге, возвращено имущество на сумму 12 млрд тенге.
Но уже в марте 2019 года Кожамжаров стал сенатором, а на должность Генпрокурора пришел Гизат Нурдаулетов. На его генеральство пришлись пандемия и Кантар, однако, судя по официальным заявлениям, основные усилия Нурдаулетов сосредоточил на защите прав предпринимателей и контроле за надзором.
В феврале 2022 года президент забрал его в Совбез РК секретарем, а Генеральную прокуратуру возглавил Берик Асылов.
Под его руководством прокуратура вновь стала наращивать влияние и карать как чиновников, так и приближенных к ним граждан.
Скорее всего для усиления этой работы на должность зама Генпрокурора был назначен и бывший глава Антикора Асхат Жумагали.
Под его началом Антикор расследовал много громких дел, в том числе – хищения средств во время ЧС. Опыт Жумагали, с учетом перекройки функционала силовых ведомств, может существенно усилить влияние Генпрокуратуры.
- За тридцать лет прокуратура потеряла авторитет и доверие народа и это факт. И на этом фоне назначение Асхата Жумагали на должность заместителя Генерального прокурора можно рассматривать как стратегический сигнал — шаг к усилению надзорного блока и реальному реформированию правоохранительной системы.
Если у Асхат Жумагали получится противостоять внутреннему сопротивлению и клановым группам, а это один из самых важных препятствий, то он сможет стать не просто исполнителем, а реформатором, который сделает Генеральную прокуратуру по-настоящему надзорным органом — гарантом законности, справедливости и доверия граждан, - комментирует это назначение член международной организации Transparency International Асель Темирова.
Она подчеркивает: Генеральная прокуратура занимает особое место в системе государственной власти. Это не просто процессуальный орган, а важнейший институт, от которого зависит защита прав граждан и устойчивость всего государства. Когда прокурорский надзор ослаблен или же сам становится частью коррупционной системы, коррупция в следственных органах приобретает системный характер, становится нормой.
Любое расследование в той или иной степени зависит от санкции и контроля прокурора. Ни одно следственное действие не может проводиться без прокурорского разрешения. Поэтому эффективная борьба с коррупцией невозможна без сильной, независимой и принципиальной прокуратуры.
Как надеется правозащитница, сейчас в Генпрокуратуре формируется именно такая команда.
В «копилку» новой команды под руководством Берика Асылова уже можно записать дела по январским событиям, а также активизацию экстрадиционных дел.
Вернуть, правда, из более или менее известных пока удалось только одного из предполагаемых сообщников Армана Джумадильдаева («Дикий Арман»), но Генпрокуратура продолжает требовать экстрадиции и других казахстанцев.
На рассмотрении – запрос о выдаче Талгата Ардана из Турции, Анатолия Балушкина из России, Максата Дуйсенова из Германии.
Неизвестен пока статус по бывшему генеральному прокурору Кайрате Кожамжарове. Генрокуратура заявила о расследовании в отношении него, ведется следствие и по его ближайшим соратникам – Олесе Кексель и Талгате Татубаеве. Но, как известно, Кожамжаров уже получил российское гражданство, а Россия своих граждан не выдает другим странам. Именно поэтому до сих пор не взглянул в глаза казахстанской Фемиде тот же Балушкин.
Но, как знать, возможно в попытке достать «своего» у сотрудников Генпрокуратуры будет чуть больше рвения? В конце концов, Кожамжаров, будучи главой Финпола, отобрал многие лавры победителей у прокурорских. А методы дознания его команды, о которых рассказывают те, кто попал в орбиту преследования, бросают тень на все казахстанские силовые органы. И доказать, что даже до неприкасаемых правосудие все же может дотянуться – для Генеральной прокуратуры уже, наверное, дело чести.
