Новость о том, что экс-руководитель службы спецпрокуроров Генеральной прокуратуры Олеся Кексель получила статус подозреваемой в деле о пытках вызвала широкий общественный резонанс. Ведь именно с ее тяжелой руки были обвинены в коррупции и получили сроки самые высокопоставленные лица государства: экс-премьер Серик Ахметов, бывший министр здравоохранения Жаксылык Доскалиев, экс-министр национальной экономики Куандык Бишимбаев, и.о председателя комитета фармации министерства здравоохранения Лариса Пак, а также десятки более мелких чиновников и несколько известных журналистов.
Под молот «железной леди» попал и главный редактор изданий «Central Asia Monitor» и «Raditochka.kz» Бигельды Габдуллин. Сегодня, когда инициаторы громких дел прошлых лет сами стали обвиняемыми, в эксклюзивном интервью Ulysmedia.kz он раскрыл некоторые методы работы «репрессивной троицы» - Кожамаров - Татубаев - Кексель.
ВСЕ НАЧАЛОСЬ СО «СТРАННОГО ВАГОНОВОЖАТОГО»…
Что привело вас в поле зрения команды Кожамжарова? Была ли конкретная публикация, ставшая триггером?
- Действительно, Central Asia Monitor и Raditochka.kz постоянно освещали коррупционные преступления министров, акимов, руководителей нацкомпаний. У нас даже была рубрика «Кому принадлежит Казахстан». Но триггером, переполнившим чашу терпения, на мой взгляд, стала статья под заголовком «Аким Карим Кокрекбаев - странный вагоновожатый», рассказывавшая о коррупционных деяниях этого чиновника еще во времена работы в КТЖ. Эта публикация, по моему мнению, и стала спусковым крючком. Кокрекбаев, кстати, позже сам был осужден на 12 лет за взятку в 800 тысяч долларов.
Можете рассказать, как вас задержали? Какие были предъявлены обвинения?
- Меня неожиданно вызвали в Антикоррупционную службу Алматы. Руководитель местного Нацбюро сказал: «У Вас авиабилет с обратной датой, сегодня прилетите обратно». Это была ложь. Меня передали трем офицерам Нацбюро, вывели на улицу и повезли в аэропорт. В машине приказали выключить телефоны. В Астане объявили о задержании. Первые обвинения? Вымогательство путем шантажа с использованием медиаресурсов против первых руководителей. Об этом вечером того же дня Кожамжаров сам докладывал депутатам мажилиса, лукаво говоря, что я всего лишь «задержан», хотя суд по аресту уже состоялся, и меня везли в ИВС!
«КУКЛОВОДЫ АНТИКОРРУПЦИИ»
В Facebook вы заявили об участии Олеси Кексель, ныне подозреваемой в пытках, в вашем деле. Как вы впервые с ней столкнулись? Какова была ее реальная роль?
- Я ее практически не видел. Она не участвовала в допросах лично. Но она была тем самым невидимым кукловодом, под руководством которого действовал следователь. Мой «формальный» следователь Адилет Ботабаев – неграмотный специалист, делавший десятки ошибок на одной странице допроса, – постоянно выходил из кабинета и возвращался с новыми вопросами. Мой адвокат Аманжол Мухамедьяров, тогда и открыл мне глаза: «Он заходит в кабинет Олеси Кексель». «А кто она?», - наивно спросил я. «О! Она же ближайший человек Кайрата Кожамжарова. Именно ей он доверяет уголовные дела важных персон. И вашим делом она занимается», - шепотом ответил мой защитник. Она сидела в соседнем кабинете и дирижировала всем следствием, «потягивала все ниточки». Все, что она говорила, следователь выполнял беспрекословно. Ее задача была – меня прессовать.
А с Талгатом Татубаевым вам приходилось сталкиваться лично?
- Да, сталкивался. Во время следствия меня вдруг повели к нему, в кабинет руководителя Нацбюро. Это был невысокий, невзрачный человек-робот без эмоций. Он выпроводил Ботабаева и без предисловий заявил: «Президент страны просит вас написать ему письмо. О чем писать, думаю, вас не надо учить. У вас час. После письма запишем ваше видеообращение для Елбасы. Завтра после обеда я освобожу вас! Без суда». Радость была невероятная! Я написал обращение Назарбаеву, поскольку мне обещали свободу в обмен на признание части эпизодов. Татубаев прочитал, сказал «Хорошо!»... И меня снова повезли в СИЗО. Обещание оказалось ложью. Позже я получил 5 лет ограничения свободы.
«ВОКЗАЛ», ХОЛОД И ЛОЖЬ
Вы упомянули о прессинге. Какие недопустимые методы применялись к вам? Вы тогда заявляли об этом?
- Физически не били – знали, за это ответят. Но психологическое давление и пытки условиями были чудовищными. Сразу после задержания меня, человека за 60, в костюме и с депутатским значком маслихата, бросили в общую камеру СИЗО – так называемый «вокзал», где сидели убийцы, насильники, наркоманы. Там стоял постоянный крик, гам, хохот. Позже перевели в ледяную двухместную камеру, где даже вода замерзала. Я страшно простыл, у меня началась ангина. Попытался обмотать шею вафельным полотенцем – охрана набросилась: «Что за форма одежды?!» На жалобы о холоде майор цинично отвечал: «Всем холодно». Меня продержали в карантине СИЗО четыре месяца вместо положенных 15 дней. Цель была – сломить, заставить заболеть, чтобы я согласил на что угодно. Официально заявлять тогда было бессмысленно. В какой суд? Все контролировала их команда.
Основой обвинения стали эпизоды вымогательства. Что было не так с этими «доказательствами»?
- Все было сфабриковано! Это была классическая провокация. По инициативе того же Кокрекбаева, заведующая управлением внутренней политики позвонила мне со словами: «Мы хотим выделить вашей газете тендер на 4 миллиона». Я, зная реальные расценки, ответил: «Что такое 4 миллиона?». Она спросила: «А сколько хотели бы?». Я: «Ну сделайте, как у других, 8-10 миллионов». Эти слова позже представили, как мое требование 10 миллионов! А на суде та самая заведующая подтвердила, что это не я ей звонил, а она мне: «Я позвонила Габдуллину». То есть, в культурном разговоре она советовалась, а разговор был представлен как доказательство вымогательства.
Как давили на свидетелей?
- Очень жестко. На очные ставки приводили чиновников – пресс-секретаря Минэнерго, заместителей акимов Астаны и ВКО. Они были в ужасе. Ермек Аманшаев обнял меня и спросил: «Бике, что будем делать? Меня заставляют говорить то, чего не было!». Аскар Джаклинов говорил: «Я не стану этого делать! Как я потом вам в глаза посмотрю?». Но я сам их уговаривал: «Ребята, надо! Пишите и говорите, что я у вас требовал денег! Иначе меня не выпустят». Иначе их сломали бы. Жаксыльку Омару (зам.акима ВКО) прямо по дороге на допрос устроили провокацию: позвонил «начальник аэропорта» и заявил, что он «украл шапку и все зафиксировано на видео». Это деморализовало его окончательно. Они понимали – перед ними машина, способная на все.
ЗАКОН БУМЕРАНГА
Ваш приговор (5 лет) не был исполнен – вы избежали тюрьмы. Что сыграло ключевую роль?
- Безусловно, огромный общественный резонанс! Открытые письма Тамары Калеевой (Фонд «Адил соз»), обращение к Назарбаеву от Олжаса Сулейменова, Абдижамила Нурпеисова, Асанали Ашимова, Мурата Ауэзова и других. Зашевелились международные организации, дошло до Нобелевского комитета. Да и внутри системы, думаю, понимали шаткость сфабрикованного дела. Адвокаты, конечно, боролись. Но без огласки, без давления общества, шансов было мало. Через два года с меня сняли ограничение свободы.
Сейчас возбуждено дело о пытках, где фигурирует и ваше дело, а Кексель – подозреваемая. Что вы ожидаете от этого дела?
- Я написал заявление, что готов участвовать в суде и свидетельствовать о том, что со мной творилось под ее «руководством». Удастся ли восстановить справедливость и наказать ее? Думаю, дело к этому идет, за него взялись серьезно. Но – помните, сеть Кожамжарова была огромной. Сам Кайрат Кожамжаров, по моим сведениям, прячется в Москве, но его люди все еще сидят в органах.
Главный вопрос – доберутся ли до Кожамжарова?
- Если будет на то политическая воля – доберутся. История краха их команды показательна: в 2019-м Кексель – «звезда», обласканная орденом и званием «Госслужащий года», – вдруг уволилась и срочно уехала из страны. За ней подали в отставку более 100 сотрудников их «ведомства». Исчез и Татубаев. Как крысы с тонущего корабля! Сегодня они – подозреваемые в пытках и на себе испытывают все «прелести» СИЗО. А корабль начал тонуть после отставки самого Кожамжарова. Судьба веревки, как говорится, виться до конца...
